Продолжаю продолжать

Итак, после длительного перерыва, в безвременье коего канули истории про Симеиз, Фиолент и прочие замечательные места возвращённого Крыма, впечатления от встреч с Андреем Звягинцевым да Славой Полуниным, а также ряд мыслей и проектов, наполнявших мою голову всё это время, я возобновляю ведение блога и делаю первую запись в этом году!

Вновь осел в Петербурге, хотя в ближайшее время планирую локальный переезд — в нынешней квартире живу уже более полутора лет, что само по себе изрядно приелось. По-прежнему полон планов и идей, хотя стал более скромен и сдержан в их освещении. А вообще… Взялся перечитывать «Так говорил Заратустра» и понял, что расслабился мой внутренний сверхчеловек, который всегда был неотъемлемой частью характера и постоянно стимулировал возводить перед собой новые барьеры, рубежи, преграды, которые обязательно должны быть взяты и преодолены (и это вовсе не «суета и томление духа», даже не страсть, которая по своей природе оказывается лишь «трением между душой и внешним миром» — это, скорее, заряд пассионарности и проактивности). Безусловно, сей труд великого немецкого философа по нынешним меркам можно назвать подростковой литературой, и хорошо, что впервые с ним я познакомился именно в том самом, правильном возрасте, но всё-таки сейчас, когда могу уже сказать, что обладаю некоторым опытом и багажом знаний в области искусств и понимаю о религии чуть больше среднего (именно среднего, ибо те знания о христианской культуре, которыми владеет среднестатистический житель нашей страны, знакомый с «Библией» лишь по детскому изданию в картинках, очень скудны и поверхносты), «Заратустра» звучит гораздо глубже и объёмнее.

Если говорить о русской классике, фокус моих восторгов плавно перешёл с Достоевского, которого я по-прежнему почитаю за мощнейший столп мировой литературы, на Антона Павловича Чехова, а вместе с этим произошло переосмысление гоголевского взгляда на униженных и оскорблённых (пишу гоголевского, поскольку Достоевский к концу жизни на многое иначе стал смотреть (впрочем, Гоголь тоже далеко не всегда «милость к падшим призывал»)). Последнее время часто приходится задумываться над понятием лакейства духа и над тем, как же опасны могут оказаться маленькие, потаённые люди, типажи которых отлично прорисованы не только в многочисленных персонажах чеховских рассказов, повестей да пьес, но и в образах таких существ, как Смердяков из «Братьев Карамазовых» Достоевского да Урия из «Дэвида Копперфильда» Чарльза Диккенса (можно было бы продолжать список подобных маленьких и злобненьких человечков в мировой литературе, но лично для меня два этих персонажа на данный момент являются эталонными). Страшно не столько пребывать с подобными людьми в тесном контакте, сколько обнаружить признаки лакейства в своей душе, так что ницшеанское учение о сверхчеловеке, хоть я и считаю его паллиативным, поскольку оно отрицает человеческую природу, оказывается чрезвычайно полезным: заниматься самовоспитанием, уметь принимать ответственность за происходящее, требовать выполнение самых сложных и важных задач только от себя самого — необходимо!

В целом, весьма размыто, отрывочно и поверхностно, но всё-таки я обозначил то, чем нынче заняты мои мысли. Надеюсь, что не поддамся на провокации демона лени и прокрастинации да напишу обо всём этом подробно, с расстановкой всех точек, ну а пока… Цитируя слова песни Егора Летова, «продолжаю продолжать»!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Post Navigation